Вопросы М.Э. Морозову. Господа! Если вы имеете вопросы, касающиеся действий нашего флота и авиации в ВОВ , то можете задать их персонально Мирославу Эдуардовичу вот здесь
Отправлено: 21.09.06 20:05. Заголовок: Баженов Н. Патянин С. "Две ошибки капитана Лемпа"
Николай Баженов Сергей Патянин
Две ошибки капитана Лемпа
Ошибки на войне бывали разные: мелкие и крупные, с тяжкими последствиями для воюющих сторон и без таковых, малозаметные и знаковые. Порождались они различными объективными и субъективными причинами: просчетами командования или самих военнослужащих, недостатками в боевой подготовке, условиями ведения боевых действий (погода, время суток), отказами техники или просто стечением обстоятельств. Война на море не явилась исключением. Картина многих боевых эпизодов искажалась наложением ошибок противоборствующих сторон.
Немецкие подводники не остались в стороне от этой печальной традиции. Они топили свои блокадопрорыватели, промахивались торпедами по боевым кораблям, атаковали американские корабли еще до объявления войны, таранили друг друга при нападениях на конвои и во время учебных атак, садились на мель в самое неподходящее время, топили суда нейтральных стран и пассажирские лайнеры вопреки международному законодательству. Большинство подобных ошибок не оказало серьезного воздействия на ход и исход войны на море и не повлекло за собой тяжких последствий. В то же время, имели место две ошибки одного командира-подводника, до сих пор находящиеся под пристальным вниманием историков. Одна из них вызвала широкий международный резонанс в самом начале Второй мировой войны, эхом отозвавшись на послевоенном судебном разбирательстве в Нюрнберге.
Другую ошибку, наоборот, старались скрывать как можно дольше, однако, по мнению многих аналитиков, последствия ее имели поистине стратегическое значение, в значительной мере ослабив силу ударов германского подводного флота по союзному судоходству в ходе Битвы за Атлантику. “Творцом” вышеупомянутых ошибок был капитан-лейтенант Лемп - командир “U 30” и “U 110”. На первой он 3 сентября 1939 года потопил пассажирский лайнер “Атения”, заставив весь мир вспомнить про несчастную “Лузитанию”. Полтора года спустя, не сумев вовремя затопить вторую лодку, он допустил захват англичанами на ее борту шифровальной машинки “Энигма” с набором секретных документов.
Фриц-Юлиус Лемп (Lemp) родился 19 февраля 1913 года в Циндао, где служил в то время его отец - колониальный офицер. В ряды военно-морского флота Лемп вступил в 1931 году, еще до прихода нацистов к власти. Вот ступени его служебной лестницы:
С сентября 1936 года Лемп служил первым вахтенным офицером на подводной лодке “U 28” (тип VIIA), короткое время был ее командиром. На ней он принимал участие в блокаде побережья республиканской Испании, за что был награжден Бронзовым Испанским крестом. В числе награжденных были и другие впоследствии известные подводники - Фриц Фрауэнхайм, Клаус Корт, Вольфганг Лют, Вильгельм Шульц. Во время Мюнхенского кризиса Лемп выходил на боевое дежурство на своей лодке, а в ноябре 1938 года был назначен командиром однотипной “U 30”, входившей в состав 2 й флотилии ПЛ “Зальцведель”. Он считался одним из самых надежных, стойких и опытных офицеров подводного флота. Лемп тщательно подбирал и готовил свой экипаж, неустанно тренировал своих людей. У команды он пользовался уважением, его ценили как “старика-подводника”, а общительность, спокойный нрав и сочувствие экипажу в тяготах нелегкой морской службы только способствовали повышению его авторитета. Волею судьбы именно этому человеку суждено было стать одним из самых ярких героев и антигероев германского флота.
Фриц-Юлиус Лемп
Ошибка первая
От “Атении” до Нюрнберга
В преддверии начала военных действий командование Кригсмарине заблаговременно в течение 19-26 августа 1939 года вывело на позиции в Атлантике 22 подводные лодки. Одной из них была “U 30”, вышедшая из Вильгельмсхафена 22 августа. В течение нескольких дней она вела патрулирование в условиях плохой погоды. Большие волны буквально заливали лодку, ударялись о боевую рубку, поднимая фонтаны брызг и окатывая холодной водой находившихся на мостике вахтенных, лица которых покрывались соляной коркой.
После тягостного ожидания, в 15:00 3 сентября была принята срочная радиограмма от Деница. Следуя полученным указаниям, Лемп вскрыл секретный пакет, где был указан операционный район для “U 30”: между 54 и 57 градусами северной широты и от 12 до 18 градуса западной долготы. На позиции лодке предписывалось атаковать вражеские боевые корабли, а против торговых судов действовать в строгом соответствии с нормами международного права.
Что это означало? Согласно статье 22 Лондонского морского договора, к которому Германия присоединилась в 1936 году, подводным лодкам предписывалось вести войну по так называемому “призовому праву”, регламентирующему порядок задержания, досмотра и уничтожения торговых судов военными кораблями. Согласно этому договору, торговое или пассажирское судно могло быть уничтожено только в том случае, если оно не останавливалось после предупреждения, сопротивлялось досмотру, или же его груз был признан контрабандой. Топить судно разрешалось лишь тогда, когда пассажиры и экипаж окажутся в безопасном месте, при этом шлюпки таковым не признавались, кроме тех случаев, когда рядом была земля или другое судно, а также хорошие погодные условия. Атаковать без предупреждения разрешалось лишь военные транспорты или торговые суда, следующие в сопровождении военных кораблей или самолетов (то есть в составе конвоев), или участвовавшие в боевых действиях.
В книге Ю. Дэвидсона “Суд над нацистами” приводится малоизвестный факт, основанный на показаниях Деница во время Нюрнбергского процесса. Всем командирам немецких подводных лодок выдавались так называемые “призовые диски” - механические устройства, представляющие собой своеобразный юридический справочник с информацией о том, что могут делать подводники на основании того или иного параграфа призового права. Соглашаясь с международными нормами, немецкое командование пыталось преждевременно не спровоцировать Англию и Францию на организацию ответных мер, а также избежать повторения ситуации, возникшей после потопления “Лузитании”. Тогда это вызвало гневный протест во всем мире, после чего кайзеровский флот был вынужден отказаться от ведения неограниченной подводной войны, а также помогло соответствующим образом настроить американское общественное мнение и подготовить почву для вступления США в войну. С другой стороны, вряд ли кто сомневался, что положения призового права могут выполняться только теоретически. Многие командиры-подводники, в том числе и Лемп, относились к нему с явным скептицизмом, считая, что субмарина подвергает себя серьезной опасности во время досмотра. Тем не менее, их начальники делали все возможное, чтобы довести до исполнителей все эти трудновыполнимые требования. Похоже, что командование немецкого подводного флота не подозревало, что оно так быстро столкнется с проблемами призового права…
U 30
Однако вернемся к Лемпу. В тот же день в 16:30 (время местное), когда “U 30” находилась в 30 милях южнее скалы Роколл и в 200 милях к западу от Гебридских островов, вахтенный доложил о замеченном на горизонте дыме. (Разумеется, обнаружившему первую в этой войне цель была обещана бутылка спиртного.) Командир приказал погрузиться под перископ, и около 7 часов вечера (время местное), уже в сумерках, подлодка сблизилась с неизвестным судном.
Складывалось впечатление, что это был пассажирский пароход. Поскольку он шел противолодочным зигзагом с потушенными огнями, у Лемпа возникли вполне обоснованные подозрения, что судно является военным транспортом или даже вспомогательным крейсером. Согласно послевоенным показаниям Деница, Лемп был предупрежден о наличии у англичан вспомогательных крейсеров. Как пишет в книге “Смерть на всех морях” Пауль Фрейер, он отверг сомнения первого вахтенного офицера относительно национальной принадлежности судна, заявив: “Раз судно следует без огней, то, без сомнения, это англичанин, войсковой транспорт”. В ряде работ утверждается даже, что Лемп разглядел (в сумерках!) орудия на его палубе. Это настолько неправ-доподобно, что немцы даже не выдвигали подобного оправдания. А вот простая мысль о том, куда и зачем в первый день войны мог идти этот мифический “войсковой транспорт”, видимо, не посетила никого из находившихся в центральном посту “U 30”. Или же честолюбивому Лемпу просто не терпелось открыть боевой счет, тем более что за день до этого мимо него прошел настоящий войсковой транспорт “Герцогиня Бедфордская”, и пришлось отказаться от возможной атаки?!
В действительности перед ним был пассажирский лайнер “Атения” (“Athenia”) тоннажем 13 581 брт, принадлежащий британской компании “Дональдсон Атлантик Лайн”. Пароход вышел из Глазго в полдень 1 сентября, зашел сначала в Белфаст, потом в Ливерпуль, откуда в 16:30 2 сентября взял курс на Монреаль. На его борту находилось 1102 пассажира (в том числе 311 американцев и 150 эмигрантов из Германии), что было на 200 больше положенного, а также команда из 315 человек. Судоходная компания и капитан Джеймс Кук (!) были уверены, что быстроходное судно успеет пересечь опасную зону до начала военных действий. Кроме того, они надеялись, что немецкие подлодки будут уважать правила ведения морской войны и не станут топить пассажирский пароход, тем более, направляющийся в порт нейтрального государства. Капитан Кук имел рекомендации службы морского контроля в Ливерпуле о затемнении судна, основывавшиеся на опыте Первой мировой войны и, по иронии судьбы, оказавшиеся для “Атении” фатальными.
Лайнер "Атения"
После недолгих колебаний Лемп решил атаковать цель торпедами из надводного положения. То ли он убедил себя, что нападение оправдано и не противоречит международному праву, то ли в лихорадке погони предпочел просто не думать об этом…
Время атаки и количество выпущенных торпед в литературе разнятся. По Фрейеру, Лемп атаковал “Атению” в 19:32 четырьмя торпедами, добившись одного попадания. Клэй Блэйр - автор одной из лучших работ по истории подводной войны - утверждает, что атака состоялась в 19:40, и были выпущены всего две торпеды (1 попадание), а уже потом – еще одна (промах).(см.ссылку №1) Фактом является лишь то, что в цель попала всего одна торпеда. Она поразила корму лайнера, который остановился и стал медленно крениться. Лен Дейтон (“Вторая мировая: ошибки, промахи, потери”) совершенно необоснованно утверждает, что затем он был обстрелян из орудия, фактически же за артобстрел подвергшиеся панике пассажиры приняли третью торпеду..
Через некоторое время подводная лодка подошла ближе к поврежденному судну. Тут уж Лемп четко рассмотрел его силуэт и по справочнику Ллойда уточнил, что атаковал пассажирский лайнер. Вероятно, это стало для него неприятным сюрпризом. Последние сомнения развеял радист, перехвативший сообщение “SOS, “Атения” торпедирована 5642 N, 1405 W”. По свидетельству первого вахтенного офицера Ганса Хинша, Лемп тут же начал ругаться: “Какое свинство! Почему он шел с затемненными огнями?”.
После попадания торпеды на борту лайнера возникла паника. Взрыв повредил трапы, и пассажиры туристического и третьего классов оказались в затруднительном положении. “Атения” была неплохо укомплектована спасательными средствами (26 шлюпок, 21 плотик, 18 спасательных кругов, 1417 нагрудников), и экипаж под руководством капитана постарался быстро организовать спасение пассажиров. Капитан Кук и его офицеры оставались на мостике до конца.
Вахтенные “U 30” наблюдали хаотический спектакль на борту гибнущего судна: давку на палубе, людей, прыгающих за борт, торопливый спуск шлюпок и сверкание фонарей, слышали ужасные крики женщин и детей. Однако никаких мер по оказанию помощи пострадавшим Лемп не предпринял. Возможно, он был занят собственными проблемами – поступил доклад, что одна торпеда не вышла из аппарата. Осознав ошибку, то ли из-за боязни быть отозванным из похода, то ли опасаясь радиоперехвата, он не сообщил командованию о произведенной атаке. Заявление Уильяма Ширера о якобы имевшемся приказе соблюдать радиомолчание выглядит сомнительным: командиры других лодок не стеснялись докладывать о своих успехах.
В момент подачи сигнала “SOS” в 40 милях от места торпедирования лайнера находился норвежский танкер “Кнут Нельсон”. Около 23 часов шлюпки “Атении” направились к приближавшемуся танкеру, который из-за неудачного маневрирования потопил одну из них, так что с Лемпа можно снять часть вины. Вслед за норвежцами, в 02:30 4 сентября к тонущему судну подошла шведская яхта “Саузерн Кросс”, а к 6 часам утра – британские почтовые пароходы “Электра”, “Эскорт”, транспорт “Фэйм” (из-за совпадения названий их часто ошибочно объявляют эсминцами) и американский сухогруз “Сити ов Флинт”. К 10:38 “Атения”, имевшая сильный дифферент на корму и крен около 30°, была оставлена экипажем и спустя полчаса затонула. Несмотря на принятые меры, число жертв оказалось значительным. Погибло 128 человек, в том числе 122 пассажира. Среди них было 28 американцев, 69 женщин и 16 детей. (Для сравнения - потери на “Лузитании” составили 1198 человек.)
Тонущая "Атения"
Трагическая ошибка Лемпа повлекла за собой крайне неприятные политические последствия для немцев. Британское Адмиралтейство поспешило выступить с заявлением, что “Атения” погибла в результате атаки немецкой подводной лодки. Правительство Его Величества в своем меморандуме довело до сведения всего ми-ра, что командование германского военно-морского флота несет ответственность за нарушение норм призового права. Инцидент с “Атенией”, по мнению англичан, убедительно доказал, что немцы не имеют намерений соблюдать общепризнанные правила ведения морской войны. Уинстон Черчилль назвал потопление лайнера “возмутительной жестокостью”.
У населения Великобритании потопление пассажирского лайнера вызвало два чувства: ужас и ненависть. Газеты всего мира на следующий день вышли с кричащими заголовками: “Немцы топят детей и женщин”, “Мир негодует”, “Еще одна “Лузитания”. Особенно старались американские газетчики, не преминувшие обыграть гибель своих соотечественников. Мировая общественность была целиком на стороне пострадавших и решительно осудила потопление “Атении”.
Естественно, подвергавшаяся нападкам со всех сторон Германия не стала отмалчиваться. Министерство пропаганды сразу сверило сообщение из Лондона с информацией командования Кригсмарине. Получив от моряков заверение, что близ района гибели лайнера не было немецких подводных лодок, министерство по указанию Гитлера выступило с опровержением причастности германского флота к данному инциденту. Далее выдвигалась версия о гибели судна на английской мине.
Надо сказать, что данное опровержение было обусловлено отсутствием информации, так как ни одна из субмарин не доносила о потоплении лайнера. Редер в Берлине и Дениц в Вильгельмсхафене узнали о гибели “Атении” из радионовостей. Им казалось маловероятным, что кто-то из командиров пренебрег строгими указаниями и потопил пассажирский лайнер. 4 сентября Редер срочно вылетел к Деницу для выяснения обстоятельств случившегося. Но что можно было выяснить до возвращения лодок в базу? Скорее всего, главком хотел лично обсудить с командующим подводным флотом возможные последствия. В первом томе своего труда Блэйр пишет: “Можно с уверенностью сказать – тому и другому было ясно, что “Атению” потопил Лемп, хотя они потом и утверждали обратное” .(см.ссылку №2) С мнением американского историка сложно не согласиться, так как “Атения” погибла в зоне патрулирования “U 30”, и Дениц не мог не догадываться об истинном виновнике.
Карл Дениц
Реакция ОКМ последовала незамедлительно. Уже 4 сентября подводным лодкам было передано распоряжение: “Приказ фюрера: не предпринимать никаких действий против пассажирских судов, даже если такое судно идет в составе конвоя”. Считается, что данный приказ явился самым важным последствием потопления “Атении”, отразившимся на действиях германского подводного флота на протяжение всего первого этапа войны. Фридрих Руге (“Война на море 1939-1945”) оценивает этот приказ крайне негативно, поскольку он “лишил немецкий ВМФ больших и легко достижимых успехов, ибо англичанам потребовалось длительное время, что-бы наладить оборону”. Герхард Буш (“Такой была подводная война”) также считает, что этот и последующие “запретительные” приказы “связывали действия подводников, если учесть, что в это время британская экспе-диционная армия переправлялась во Францию через Ла-Манш, где немецкие подводные лодки могли тогда дос-таточно свободно действовать”.
Наряду с приказом, отданным командирам подлодок, 7 сентября ОКМ выступило с официальным коммюнике из четырех пунктов:
1. Немецкий флот в целом, каждое его подразделение и каждый отдельный корабль придерживаются правил ведения войны на море. 2. В районе гибели “Атении” не было ни одного германского корабля. 3. Попытки связать гибель “Атении” с действиями германского флота беспочвенны. 4. Попытки дальнейших инсинуаций по поводу и германских подводных сил вопреки официальному опровержению Германии следует рассматривать исключительно как пропагандистский акт.
Это насквозь лживое коммюнике вряд ли могло добавить что-то новое к оценке произошедшего и само выглядело тем самым “пропагандистским актом”, к тому же весьма неуклюжим.
Министерство иностранных дел германии было особенно обеспокоено американской реакцией на потопление пассажирского судна, повлекшее смерть американских граждан. Статс-секретарь МИДа Вайцзеккер 5 сентября пригласил временного поверенного в делах США Александра Кирка и заявил ему, что немецкие подводные лодки к этому не причастны, и что ни один немецкий корабль не находился вблизи от района гибели лайнера. В тот же день Вайцзеккер встретился с Редером, напомнил ему о случае с “Лузитанией” и посоветовал сделать все, дабы не спровоцировать США. По настоянию Риббентропа, 16 сентября Редер пригласил к себе американского военно-морского атташе и заявил, что к настоящему моменту получены донесения от всех подлодок, “в результате чего установлено совершенно определенно: “Атения” не была потоплена немецкой подводной лодкой”. Он просил атташе немедленно проинформировать об этом свое правительство.
Спасенные с "Атении"
Разумеется, гросс-адмирал говорил неправду: он не только не имел в то время полной информации, но и не был уверен в достоверности сказанного. Однако он прекрасно знал, что на совещании у Гитлера 7 сентября было решено не давать никаких объяснений, пока все ПЛ не возвратятся на базы.
Гибель лайнера произошла как раз тогда, когда президент Рузвельт проталкивал в Конгрессе поправку к Закону о нейтралитете, позволяющую Англии и Франции закупать в Штатах сырье для военной промышленности. Поскольку инцидент с “Атенией” мог подтолкнуть конгрессменов проголосовать за принятие поправки, германская пропагандистская машина ввела в действие все свои силы. Одного спасенного с парохода американца убедили сказать, что на борту судна находились орудия береговой обороны, предназначенные для Канады. Еще большее значение приобрел новый вымысел нацистов. В воскресенье 22 октября доктор в радиовыступлении Геббельс обвинил Черчилля в потоплении собственного лайнера. Это был мастерски рассчитанный ход гения нацистской пропаганды! На следующий день газета “Фёлькишер Беобахтер” на первой полосе под огромным заголовком “Черчилль потопил “Атению” сообщила, что Первый лорд Адмиралтейства(см.ссылку №3) подложил в трюм лайнера бомбу замедленного действия. Уже на суде в Нюрнберге выяснилось, что Гитлер лично приказал Геббельсу выступить по радио и дать материал в газету. Редер, Дениц и Вайцзекер были против, но, как показали события, они просто недооценили значение “черного PR”. Сам Черчилль признавал в своих мемуарах, что версия о бомбе кое для кого оказалась вполне приемлемой, и “в некоторых недружественных кругах этому отчасти поверили”. Данная “утка” постоянно повторялась по радио, в газетах и частных письмах, рассылаемых влиятельным американцам. “Бомбардировка ложью” не прошла напрасно! Опрос службы Гэллапа показал, что 40 % американцев верит немцам. Отразилось это и на голосовании в Конгрессе: поправка Рузвельта была принята 63 голосами против 31. Палата представителей проголосовала в пользу будущих союзников США большинством всего в 61 голос.
Но вернемся к нашему герою. Он продолжал действовать в Атлантике и совершать ошибки, хотя и не столь серьезные. 14 сентября он попытался потопить английское судно “Фэнэд Хед” (5200 брт), высадив на него двух подрывников под командованием Адольфа Швидта (в ряде работ его фамилия указывается как Шмидт). Похоже, Лемп сделал определенные выводы и старался действовать в рамках призового права. Однако сигнал “SSS” с этого судна был принят на находившемся в 180 милях авианосце “Арк Ройял”. С его палубы немедленно стартовали три “Скьюа”, прибывшие на место происшествия, когда нерасторопные подводники еще только устанавливали заряды. С лодки вовремя заметили приближавшиеся самолеты, и “U 30” успела по-грузиться. Правда, в спешке немцы забыли отцепить резиновую лодку, которая потащилась за субмариной, указывая ее местоположение. Англичане атаковали с малой высоты, но, к счастью для Лемпа и его подчиненных, сделали это весьма неумело. Два “Скьюа” оказались жертвами осколков собственных бомб и вынуждены были сесть на воду. Минут через двадцать на “U 30” вспомнили о своих подрывниках, всплыли на поверхность и подобрали их вместе с двумя ранеными летчиками. Получил ранение и Швидт.( Schmidt Adolf - поручик Бруммель)
Что ж, Лемп получил наглядное доказательство ценности указаний своих начальников о соблюдении норм призового права. Теперь он с полным правом решил добить “Фэнэд Хед”, но только пятая торпеда попала в цель. Пока он возился с “англичанином”, появились шесть “Суордфишей”, а потом – еще и три эсминца. В результате “U 30” получила повреждения, но Лемпу удалось оторваться. После этого, как описывает Блэйр, он вышел на связь с Деницем, доложил о бое и попросил разрешения доставить раненых в нейтральную Исландию. Историк по какой-то причине ни словом не обмолвился о том, почему Лемп не доложил об “Атении”, а Дениц не задал этого важного вопроса. Разрешение было получено, но вояж в Исландию сильно задержал воз-вращение на базу. “U 30” прибыла в Вильгельмсхафен только 27 сентября. Лодка была повреждена (один дизель вышел из строя, другой еле дышал), но своим ходом вошла в гавань и отшвартовалась. Там командира уже поджидал Де-ниц, вручивший ему Железный крест 2 класса. По его словам, Лемп выглядел “весьма несчастным” и попросил побеседовать с глазу на глаз. Он сразу же признался в потоплении “Атении”, которую якобы принял за воору-женное торговое судно и опознал только из последующих радиосообщений. В последнее трудно поверить, но Дениц принял объяснения, оправдав ошибку своего подчиненного условиями проведения атаки, необычным поведением жертвы и утомлением экипажа в результате длительного патрулирования.
"Арк Роял"
Лемп был немедленно отправлен самолетом в Берлин в штаб ВМС. Следующим утром Дениц получил свыше новый приказ, гласивший:
1. Дело должно быть сохранено в строжайшей тайне. 2. Высшее командование военно-морского флота считает, что нет необходимости судить командира подводной лодки военным судом, поскольку оно удовлетворено тем, что он в своих действиях руководствовался лучшими намерениями [подчеркнуто нами!. - Н.Б., С.П.]. 3. Политические объяснения будут подготовлены верховным командованием ВМФ.
Хотя личный доклад командира подводной лодки давал шанс “сохранить лицо” при признании факта потопления “Атении”, указания политического руководства Рейха требовали упорно отрицать причастность флота к трагедии. Как пишет Эдвард фон дер Портен (“Германский флот во Второй Мировой войне”), “вместо благородного признания собственной ошибки он [Геббельс] продолжал отстаивать шитую белыми нитками версию “провокации”. Видимо, мнение бывшего офицера в полной мере отражает позицию немецких моряков, ибо потопление пассажирского судна не прибавляло лавров подводным силам. С другой стороны, нельзя не признать правоту Блэйра, писавшего, что “хотя потопление “Атении” было ошибкой, оно очень помогло посеять ужас.Это был психологический удар, к которому стремились Дениц и Кригсмарине”.
Далее события развивались следующим образом. По указанию Деница, страницы, где упоминалось о потоплении “Атении”, были изъяты из вахтенного журнала(см.ссылку №4) “U 30” и заменены другими, указывающими, что в это время лодка находилась в 200 милях к западу от места трагедии.(см.ссылку №5) Это малопочетное мероприятие было необходимо для того, чтобы при снятии с вахтенного журнала 8-10 экземпляров копий для отделов штаба ВМС не допустить разглашения тайны и не вызвать лишних разговоров. Такие копии использовались для обобщения боевого опыта, поэтому с ними могли ознакомиться многие. Уничтожив оригиналы записей, легче всего было сохранить в секрете эпизод с “Атенией”. Приказ был выполнен не слишком качественно – не потрудились даже подделать почерк Лемпа. Зато в Журнале боевых действий Начальника подводных сил Дениц собственноручно (!) изменил соответствующие заметки.
Правда, оставалась еще одна проблема – оставленный в Исландии Адольф Швидт. Лемп уверил командование, что тот будет молчать, ибо с него взяли клятву, и оказался прав. Даже оказавшись в плену у англичан, оккупировавших Исландию летом 1940 года, Швидт на неоднократных допросах не сказал ни слова об “Атении”! Только на Нюрнбергском процессе, видимо, посчитав себя свободным от присяги и клятвы, он поведал международному трибуналу всю правду.
По приказу Деница и вопреки пожеланиям Редера Лемп все же был подвергнут домашнему аресту. В этом видится не строптивость командующего подводными силами, а скорее желание на время изолировать “провинившегося” от общения с коллегами. Вряд ли ему грозило что-то более серьезное. Судебное разбирательство могло подорвать боевой дух подводников, а союзники, получив сведения о суде, не преминули бы обвинить Берлин в преднамеренной лжи. Можно констатировать, что за потопление пассажирского лайнера Лемп отделался легким испугом, скрашенным к тому же присвоением 1 октября очередного звания капитан-лейтенанта.
История с “Атенией” на этом не закончилась. Она нашла продолжение на Нюрнбергском процессе при рассмотрении дел двух подсудимых, двух бывших начальников Лемпа, двух гросс-адмиралов – Эриха Редера и Карла Деница. Оба не отрицали факт потопления лайнера немецкой подводной лодкой, но старательно уходили от ответа на неприятные вопросы о последующей фальсификации документов. Как ни странно, поначалу Дениц отрицал, что именно он дал указание об изменении КТВ “U 30”, сваливая всю вину на Редера, крайне возмущенного таким поведением своего бывшего подчиненного.
Под давлением британского обвинителя Максуэлл-Файфа, Дениц был вынужден признать, хотя и с массой оговорок, ссылаясь на некое “политическое указание”, свое авторство в отдаче распоряжения по фальсификации. Понять мотивы подобных уверток адмирала довольно сложно, ибо данное признание никоим образом не могло отягчить его участь. Тем более, что более опасный и фактически преступный приказ, отданный после инцидента с “Лаконией”, он и не думал отрицать. Единственное разумное объяснение может крыться в своеобразной щепетильности Деница, не приемлющего формулировку обвинения: “Журнал был мошеннически подделан”. Что ж, от великого до смешного - один шаг. Последний в германской истории гросс-адмирал был обвинен в мелком мошенничестве…
Капитан-лейтенант Лемп совершил на “U 30” еще пять походов в Атлантику, добившись определенных успехов. Им было потоплено 15 торговых судов общим тоннажем 81 097 брт (в том числе 4 погибли на выставленных ПЛ минах), еще 2 повреждено, уничтожен артиллерией британский вооруженный траулер, а также торпедирован и поврежден линкор “Бархэм”. 1 октября 1940 года “старушка” “U 30” была отправлена в учебную флотилию. Возможно, избежать гибели и пережить своего командира ей помогло наличие оригинального талисмана - индюка по кличке Альфонсо, вывезенного в свое время из Исландии. К маю 1943 г. лодка была выведена из боевого состава, 12 января 1945 г. списана, а 5 мая в ходе операции “Регенбоген” затоплена во Фленсбурге. Сам же Лемп 14 августа 1940 года был награжден Рыцарским крестом (восьмым среди немецких подводников) и вскоре получил под командование новую подлодку. Начинался новый виток его карьеры, близилось время, когда ему предстояло еще раз “отметиться” ...
Отправлено: 21.09.06 20:05. Заголовок: Баженов Н. Патянин С. "Две ошибки капитана Лемпа"
... на страницах Второй мировой войны. Ссылка №1 Характерно, что в “Успехах подводных лодок стран Оси” Юргена Ровера время атаки и число выпущенных торпед не приводятся вообще.
Ссылка №2 Поскольку русскоязычное издание Блэйра (“Подводная война Гитлера”) отличается совершенно неудовле-творительным качеством перевода, цитаты даются по оригиналу.
Ссылка №3 Отметим, что Черчилль занял эту должность 3 сентября – после выхода “Атении” в море.
Ссылка №4 Вообще-то, из Журнала боевых действий (Kriegstagebuch - KTB), но мы сохранили общепринятый термин.
Ссылка №5 В исторической литературе как-то не акцентируется внимание на том, что “Атения” стала первым судном, потопленным германскими подводными лодками во Второй мировой войне. Однако из-за фальсификации вахтенного журнала “U 30” первой официальной победой немецких подводников считается британский паро-ход “Босния”, потопленный 5 сентября “U 47” капитан-лейтенанта Прина.
поручик Бруммель
администратор
Пост N: 186
Рейтинг:
0
Отправлено: 21.09.06 20:06. Заголовок: Re:
Ошибка вторая
Цена "Энигмы"
После краткой переподготовки капитан-лейтенант Лемп 21 ноября 1940 года был назначен командиром новой подводной лодки “U 110” типа IXB. Почему он не был оставлен на берегу на безопасной штабной должности или не отправлен в учебную флотилию как многие другие командиры, отличившиеся в первый период войны? Вряд ли Дениц желал, как намекают некоторые авторы, чтобы Лемп, как нежелательный свидетель, навсегда остался в океанских глубинах. Для устранения “лишнего” человека в нацистской Германии существовали соответствующие организации и применялись более простые методы. Не секрет, что куда более именитые подводники - Прин, Шепке и Кречмер - в начале 1941 года также продолжали принимать участие в боевых действиях, что негативно сказалось на их судьбе.
Капитан-лейтенант Лемп
Впрочем, удача отвернулась и от Лемпа. Сказывался недостаток опыта у новой команды, в составе которой было лишь трое (а не большинство, как нередко пишут!) ветеранов с “U 30”. На “U 110” наш герой успел совершить всего два боевых похода. Во время первого (с 13 по 29 марта 1941 г.) ему удалось лишь повредить два судна из состава конвоя “НХ 112”. Остальные атаки были неудачными, хотя Лемп и докладывал в штаб о своих явно преувеличенных успехах (впрочем, и другие командиры по разным причинам грешили тем же). Во время одной из атак “U 110” чудом избежала гибели, когда ее торпеда стала описывать циркуляцию, едва не поразив лодку. На этот раз Лемпу повезло, и он не пополнил собой список ужасных потерь “черного марта”. Зато не обошлось без другого казуса. При попытке уничтожения одного из судов огнем палубного орудия не-опытные артиллеристы в спешке не удосужились вынуть дульную пробку, и снаряд разорвался в стволе. Никто из экипажа не пострадал, но осколками были повреждены балластные и топливные цистерны, из-за чего лодка вынуждена была раньше срока вернуться на базу.
Во второй и последний поход “U 110” вышла 15 апреля. По утверждению Дейтона, на борту субмарины находился двоюродный брат Лемпа, которого экипаж считал Ионой, приносящим несчастья, поскольку две другие подлодки, на которых он служил до этого, затонули.
Лемп и Дениц (после похода)
“Сто десятая” была направлена на перехват конвоя “ОВ 318” и обнаружила его утром 9 мая. В 10:30 Лемп начал маневрирование для выхода в атаку и в 11:58 произвел четырехторпедный залп по конвою. Повторилась сентябрьская (1939 г.) история: три торпеды вышли нормально, а четвертая застряла в трубе аппарата. Тем не менее, две торпеды поразили два британских транспорта. Это был последний успех Лемпа.(см.ссылку №1)
Охранение конвоя осуществляла британская 3 я эскортная группа, которой командовал опытный офицер – коммандер Аддисон Джо Бейкер-Крессуэлл, державший свой брейд-вымпел на эсминце “Бульдог”. Бурун от перископа был обнаружен корветом “Обретия” (лейтенант-коммандер В.Ф. Смит), который тут же атаковал подлодку глубинными бомбами. Чуть позже не помощь корвету подошли эсминцы “Бродвей” и “Бульдог”. В результате трех последовательных атак лодка получила тяжелые повреждения: вышел из строя правый электромотор, были заклинены вертикальный и горизонтальные рули, из-за чего субмарина лишилась возможности маневрировать и стала стремительно проваливаться на глубину. Кроме того, были пробиты топливные цистерны и раскололись аккумуляторные батареи, из которых начал выделяться хлор. Этого оказалось достаточным, чтобы в рядах малоопытной команды возникла паника.
U 110 в Лориане
Лемп, сохраняя хладнокровие, приказал продуть балластные цистерны. Это удалось сделать, несмотря на повреждение главной магистрали воздуха высокого давления. Катастрофическое погружение было остановле-но, и вскоре субмарина в фонтане брызг буквально вылетела на поверхность всего в 800 ярдах от “Бульдога”. В спешке Лемп, поднимаясь по трапу в рубку, забыл открыть перепускной клапан, чтобы выровнять давление. Поэтому, когда он открыл рубочный люк, перепадом давления его выбросило на палубу.
Придя в себя, Лемп увидел три британских корабля, с разных сторон приближавшиеся к “U 110” и ведущие огонь из всех видов оружия, и приказал оставить лодку. По свидетельству первого вахтенного офицера Дитриха Лёве, потом последовала команда “Открыть кингстоны”. Инженер-механик обер-лейтенант Ганс-Йоахим Айхельборн вроде бы пытался ее выполнить, но не сумел (или не захотел, поскольку очень торопился выполнить первый приказ командира) этого сделать. По его словам, рычаги управления кингстонами были повреждены взрывами глубинных бомб. Подрывные патроны также не сработали. В тот момент подводники один за другим поднимались на палубу, на которой уже лежали убитые, и под обстрелом бросались в ледяную воду.
Тут хочется вспомнить, как Отто Кречмер в аналогичной ситуации безоговорочно приказал своему механику затопить лодку, что исполнительный офицер четко выполнил ценой собственной жизни. Возможно, Лемп слишком заботился о безопасности своего экипажа, скоропалительно разрешив покинуть корабль. Зато в возникшей суматохе он зачем-то пытался разыскать второго вахтенного офицера Ульриха Верхофера, который впоследствии оказался в числе спасенных. Уж не хотел ли он отдать ему приказ открыть артогонь (второй вахтенный офицер отвечал за артиллерию)? Тем не менее, Лемп, Айхельборн и Лёве покинули корабль последними, когда вода поднялась уже на метр выше основания рубки, и им показалось, что лодка начала заполняться водой.
Лемп на борту U 110
Бейкер-Крессуэлл намеревался сначала таранить лодку, но, заметив, что она достаточно устойчиво держится на воде и оставлена экипажем, уже “принимавшим водные процедуры”, решил захватить ее. Видимо, тут благотворно сказалось то обстоятельство, что в свое время он окончил военно-морской штабной колледж и помнил, какое значение имели шифры, захваченные на немецком крейсере “Магдебург” в прошлую мировую войну.
Правда, находятся желающие по-своему осветить данный эпизод. Небезызвестный Петр Боженко в восьмом выпуске “Субмарин на войне” пишет, что после атаки корвета лодка всплыла, а затем британские эсминцы начали сбрасывать “вдоль борта подводной лодки глубинные бомбы”. Думается, что автор этой версии не воспользовался имеющейся информацией и просто домыслил обстоятельства боя, не задумываясь о логической увязке сочиненных “подробностей” с реальным замыслом командира эскорта. Последуй тот советам г-на Боженко, захватывать было бы уже нечего.
В реальности все обстояло следующим образом. Командир “Бродвея” лейтенант-коммандер Т. Тейлор также намеревался таранить и передумал в последний момент, но по инерции его корабль все же вскользь задел нос подлодки, в результате чего была повреждена обшивка эсминца, затоплены топливные цистерны и носовой погреб, поврежден левый винт. Рядом с лодкой Тейлор приказал сбросить две малые глубинные бомбы “для усиления паники экипажа”.
К “U 110”, качавшейся на поверхности моря с дифферентом на корму, был направлен вельбот с вооруженной абордажной партией под командованием двадцатилетнего (!) суб-лейтенанта Дэвида Балме. Численный состав партии оценивается в пять (Дейтон), восемь (Кемп) или девять (Блэйр) человек. Расторопный офицер быстро подошел к лодке, взобрался по скользкому корпусу на палубу и через некоторое время просигналил на эсминец, что субмарина не тонет, а для проверки двигателей необходим механик. К удивлению Балме, оба люка – рубочный и в центральный пост – были задраены. Он открыл их при помощи своего пистолета (?!), спустился внутрь, ожидая сопротивления оставшихся членов команды, и обнаружил, что лодка была оставлена в большой спешке, и нет следов уничтожения документов и аппаратуры. Позорнейший факт для немецких подводников!
Эсминец "Бульдог"
Англичане быстро организовали живую цепочку, по которой из центрального поста передавалась различная документация. Обладавший железными нервами суб-лейтенант тем временем тщательнейшим образом исследовал все имевшиеся на борту бумаги: от навигационных карт до рисунков членов экипажа. Он обыскал брошенную одежду, извлекая все, что могло представлять интерес для разведки, начиная от бумажников и кончая художественной литературой. Больше всего Балме был поражен лакированным деревом на камбузе немецкой подлодки и многочисленными ящичками, запиравшимися на ключ. Также ему запомнилась царящая повсюду чистота. Во время обыска он обнаружил и другие свидетельства высокого уровня жизни германских подводников: среди вещей было несколько фотоаппаратов и даже одна кинокамера. По его свидетельству, секстанты были гораздо лучше английских, а уж таких прекрасных биноклей ему вообще не приходилось видеть. Один из последних он не преминул захватить в качестве трофея. По распоряжению лейтенанта радиорубку обследовал радиотелеграфист Алан Осборн Лонг, который принял “Энигму” за простую пишущую машинку, но, тем не менее, отвинтил ее от станины и передал в шлюпку.
Стоит отметить, что согласно инструкции, уничтожение “Энигмы” и кодовых таблиц на подводной лодке в случае необходимости было возложено на радиста, и эти действия должны были быть отработаны до автоматизма. Однако никто из офицеров “U 110” и, прежде всего, Лемп не проверили, как их подчиненные выполняют свои должностные обязанности в экстремальной ситуации. Эта история повторилась на “U 570” в августе 1941 г., на “U 559” в октябре 1942 г. и на “U 505” в июне 1944 г. и каждый раз на лодке находился неопытный экипаж!
Вся изъятая на подводной лодке документация вместе с шифровальной машиной была доставлена на борт эсминца “Бульдог”. “Улов” англичан был значительным. Им достались, во-первых, новая шифровальная машина “Энигма”, запасные роторы к ней, таблицы и установки ключей на два месяца (апрель и июнь(см.ссылку №2) ), инструкции по шифрованию и несколько радиограмм; во-вторых, целые горы полезных материалов: журнал личного состава, навигационный журнал, сигнальный журнал, журнал записи радиопереговоров, комплект морских карт, карты минных полей, установленных в Северном море и у французского побережья, чертежи и инструкции по эксплуатации различных систем подлодки типа IXB.
Команду Балме сменила группа механиков с эсминца “Бродвей” во главе с Дж. Доддсом. По его свидетельству, в трюме уже плескалась вода, и слышалось шипение, что говорило о том, что кормовая балластная цистерна набирает воду. Продуть ее не удалось, и Доддс занялся двигателями. Левый электромотор работал на малых оборотах. Однако, не зная немецкого языка, Доддс не сумел ни остановить его, ни запустить правый двигатель. Он лишь закрыл клапаны и задраил двери между отсеками.
Эсминец "Бродвей"
Надо подчеркнуть, что вся операция заняла 5 часов. Внимательный читатель может спросить, как же абордажная партия, а потом и механики смогли так долго находиться внутри субмарины, если там распространялся хлор? Не в противогазах же они работали? Похоже, основания для паники у команды “сто десятой” были не совсем обоснованными. Даже “первопроходец” Балме не заметил наличия внутри лодки хлорного газа.
Тем временем “Обретия” и “Бродвей” спасали людей с потопленных немцами торговых судов, и лишь потом англичане приступили к вылавливанию из воды немецкого экипажа. За короткое время 34 подводника, включая Лёве, Айхельборна, Верхофера и военного корреспондента Гельмута Экке были подняты на борт “Бульдога” и сразу же отправлены в подпалубные помещения. Не удалось спастись 14 членам экипажа, включая командира. Пытаясь объяснить их гибель, г-н Боженко снова дал повод фантазии, посчитав, что “кто-то из экипажа оказал сопротивление”. Однако факты - вещь упрямая. Никакого сопротивления со стороны запани-ковавших подводников в помине не было. Зато:
а) имелись потери во время обстрела лодки; б) шансов утонуть в неспокойном море или просто остаться незамеченным было более чем достаточно, тем более что англичане проводили спасательные работы не слишком старательно.
Обстоятельства гибели самого Фрица-Юлиуса Лемпа остались невыясненными. Многие видят тут знак судьбы, кару божью за “Атению”.
Романтическая версия такова. Когда Лемп осознал возможность захвата своей подлодки, то попытался вернуться на нее, чтобы затопить. Далее мнения расходятся. Некоторые считают, что он был застрелен одним из матросов с палубы эсминца. По свидетельству Экке и другого подводника - Петера Хансена - Лемп был убит одним из членов абордажной команды, когда подплывал к лодке (в изложении Блэйра), или даже пытался взобраться на ее палубу (в “Истории шпионажа” Ричелсона). Тем не менее, никаких доказательств этому не нашлось. Возможно, члены экипажа задним числом пытались реабилитировать своего командира и придать ему ореол героя: мол, пытался исправить ошибку, но помешали злодеи-англичане.
По словам других очевидцев, находясь в холодной воде, Лемп неожиданно вскинул руки и тут же пошел ко дну. Кого-то это наводит на мысль о самоубийстве.
Авторам данной статьи более правдоподобной кажется другая версия, предложенная известным британским историком Питером Кемпом. Истина выглядит прозаичнее. Еще во время атаки глубинными бомбами Лемп был сбит с ног, ударился головой и получил сотрясение мозга. Удар был настолько силен, что он даже потерял свой “оловянный галстук” - Рыцарский крест, носимый на шее (был найден англичанами, и после войны Бейкер-Крессуэлл передал его сестре погибшего). Когда Лемп поднимался по трапу в рубку, он был выброшен из люка и еще раз ударился о палубу. Попав же в таком болезненном состоянии в ледяную воду, он утонул без посторонней помощи. Никто из команды даже не попытался прийти на помощь командиру...
Из такого развития событий становится понятной и природа ошибочных действий этого опытного, закаленного в боях аса-подводника. Нет оснований обвинять его в трусости, тем более что на основании полученного опыта все действия в сложной обстановке выполнялись практически “на автомате” (что ярко отражено в мемуарах одного из уцелевших командиров-подводников - Герберта Вернера). Скорее всего, после полученной контузии Лемп уже не мог действовать четко и последовательно, адекватно реагировать на происходящее и нормально воспринимать окружающую действительность. Отсюда и неверная последовательность отдачи команд.
Тем временем Бейкер-Крессуэлл попытался отбуксировать “U 110” к побережью Исландии. Этот план не удался: было пройдено всего 100 миль, когда в 11 часов 10 мая субмарина внезапно затонула кормой вперед(см.ссылку №3). Можно только похвалить британского офицера за то, что он, проявив изумительную выдержку и здравый смысл, сохранил в тайне выпавший на его долю необычайный успех. Он отлично понимал важность захваченных документов!
U 110, буксируемая англичанами
11 мая “Бульдог” с военнопленными на борту направился в Скапа-Флоу. За время перехода Бейкер-Крессуэлл лично (!) допросил трех немецких офицеров и корреспондента, пытаясь выяснить, известно ли им о том, что “U 110” была захвачена. Из его рапорта следует, что допрошенные ничего не знали о судьбе лодки. Дальновидный офицер провел даже мероприятия по дезинформации противника: пленным осторожно дали понять, что “к большому неудовольствию начальства” субмарина внезапно затонула, и высадиться на нее не удалось.
Понимая важность происходящего, Бейкер-Крессуэлл даже закодировал свои действия, дав операции по захвату подводной лодки условное название “Примула”. По своей инициативе он взял подписку о неразглашении сведений, касавшихся произошедших событий, с личного состава кораблей эскорта и моряков, спасенных с потопленных транспортов, наблюдавших за ходом операции. За свои успешные действия он удостоился по-здравительной телеграммы от Первого морского лорда Дадли Паунда: “Примите сердечные поздравления. Ваш цветок редкостной красоты”.
Наиболее отличившиеся участники операции были приняты королем Георгом VI, который наградил Бейкера-Крессуэлла и Смита “Орденами за выдающиеся заслуги”, Балме, Доддса и Тейлора – “Крестами за вы-дающиеся заслуги”, еще трех офицеров – “Медалями за выдающиеся заслуги”. Одновременно Бейкер-Крессуэлл был произведен в следующий чин. Значение, придаваемое англичанами результатам операции, нашло отражение в речи Его Величества, назвавшего ее “возможно, единственно важным событием в войне на море”.
Переоценить огромную важность операции “Примула” невозможно. Это в значительной степени случайное и драматическое происшествие имело немедленные и благоприятные для англичан последствия. Рассматривая их в своей работе “Разведка особого назначения”, бывший сотрудник британской разведки Патрик Бизли отмечает, что полученная информация позволила дешифровальщикам из Блечли-Парка оперативно приступить к регулярному чтению радиограмм, закодированных шифром “Гидра”. Не подтвердилась уверенность немцев в том, что как только истечет срок действия шифрнаборов, противник не сможет извлекать полезную информацию из переговоров штаба подводного флота с лодками. Считается, что англичане всю войну продолжали читать большинство зашифрованных “Гидрой” сообщений. Проникновение в этот шифр позволило Блечли-Парку вскрыть другие военно-морские коды: “Нептун” - для тяжелых кораблей, “Зюйд” и “Медуза” - для Средиземного моря.
Шифровальная машина "Энигма"
Кроме долгосрочной, англичане извлекли из трофеев с “U 110” и “сиюминутную” выгоду. Во-первых, они смогли разгромить в Атлантике сеть судов снабжения (5 танкеров, 2 судна снабжения, 1 разведывательное судно), предназначавшуюся для обеспечения рейда “Бисмарка” и “Принца Ойгена”. Во-вторых, к июню 1941 года в Оперативном разведывательном центре британского Адмиралтейства было получено множество вспомогательных данных: подробности каботажного плавания немецких судов, сведения о минировании прибрежных вод, сообщения о начале и завершении походов подлодок и т.д.
Наконец, дешифровка радиограмм помогла союзным конвоям избегать встреч с неприятельскими “волчьими стаями”. С июня по август 1941 года немецкие подводные лодки обнаружили в Северной Атлантике только 4 % конвоев, с сентября по декабрь - лишь 18 %.
Хотя немецкая “B-Dienst” также не сидела, сложа руки, достаточно оперативно перехватывая и расшифровывая переговоры союзников, британская сторона могла торжествовать. По словам Бизли, “стрелка весов в разведке с этой поры начинала перемещаться в нашу сторону”.
Блэчли-парк
История с “U 110” также имела продолжение. Дитрих Лёве в плену продолжал терзаться сомнениями, что лодка все же могла быть захваченной. Его подозрения базировались на том, что никто из экипажа не видел, как она затонула(см.ссылку №4). В лагере для военнопленных он поделился своими подозрениями с Кречмером и Йенишем. Они наивно посоветовали ему сообщить о своих догадках Деницу с помощью обычного примитивного шифра, который, естественно, уже давно был разгадан. Перехватив письмо, англичане провели простенькую операцию по дезинформации “источника”. Была организована беседа Лёве с двумя соответствующим образом подготовленными членами экипажа, которые ненавязчиво довели до него, что якобы “видели”, как лодка затонула еще до подхода абордажной партии. Бессмысленная с обеих сторон игра продолжалась и далее. В апреле 1944 года Деницу было переправлено письмо, в котором от имени Лёве британцы сообщили, что субмарина была потоплена до захвата противником. Вряд ли эта запоздалая информация могла заинтересовать гросс-адмирала.
По убеждению Деница, Лемп “до конца исполнил свой долг и погиб как герой”. В его честь была названа одна из казарм в Лориане. Однако после опубликования в 1959 году книги Стивена Роскилла “The Secret Capture” мнение немецких ветеранов-подводников резко изменилось. В их глазах Лемп превратился в человека, запятнавшего свою честь. Упоминавшийся выше Петер Хансен, на котором тоже лежала часть вины за захват “U 110”, поспешил откреститься от своего командира. Он заявил, что “Лемп безответственно игнорировал действующий приказ… об уничтожении секретных документов, в результате чего были уничтожены сотни немецких подводных лодок и напрасно погибли тысячи подводников… Хотя радист и офицеры лодки также несу частичную ответственность за это несчастье, главным виновником является сам Лемп”. Действительно, и радист, и оба вахтенных офицера, и механик явно поторопились покинуть лодку. Но военный закон жесток. В конечном итоге, командир отвечает за все, происходящее на его корабле, в том числе и за неподготовленность своего экипажа к действиям в экстренной ситуации!
Любопытно, что командир “U 559” Хайдтман, допустивший захват четырехроторной “Энигмы”, что явилось поистине оглушительным успехом для англичан, не был подвергнут остракизму. Лемпу же Хансен вы-нес суровый приговор: “Если бы Лемп не погиб от рук англичан, то его должны были расстрелять немцы”.
Конечно, с учетом обеих, описанных нами ошибок, за время войны никто из командиров-подводников не дал в руки противника столько “козырей”. Ни Хартенштейн, потопивший лайнер “Лакония”, гибель которого и последовавший вслед за этим приказ Деница также обсуждались в Нюрнберге, ни Хенке и Бляйхродт, тоже топившие пассажирский суда, ни Рамлов, сдавший англичанам “U 570” не могут быть поставлены в один ряд с ним по значимости “антизаслуг”. Исключение можно сделать лишь для Хайдтмана.
Ротор "Энигмы"
С другой стороны, попытки сделать из Лемпа злодея, чуть ли не погубившего весь подводный флот, совершенно не отражают действительность. Реальных виновников краха было достаточно, и он далеко не первый в этой когорте.
Прежде всего, не стоит преувеличивать результаты дешифровки немецких радиограмм, что порой принимает совершенно гротескные формы. Примером тому может служить статья капитана 1 ранга О. Кувалдина (“Морской сборник”, 1992, № 1), в которой успешность действий германского подводного флота оценивается исключительно по результатам работы германской же радиоразведки и противодействующих ей британских дешифровщиков. При этом, по признанию самого автора, не учитывается влияние столь “маловажных факторов”, как интенсивность движения судов и конвоев, общее число подводных лодок в тот или иной период, уда-ленность района их боевого использования от пунктов базирования и т.д.
Разумеется, намного приятнее играть, заглядывая в карты противника, но у союзников имелись и другие, не менее весомые козыри: коротковолновые радиопеленгаторы, новые РЛС сантиметрового диапазона, увеличение числа противолодочных самолетов берегового базирования, увеличение числа эскортных кораблей и появление эскортных авианосцев. С февраля по декабрь 1942 г, несмотря на отсутствие результатов дешифровки немецких радиосообщений, кодировавшихся при помощи четырехроторной “Энигмы”, союзники сумели уничтожить 82 германских субмарины. Это может служить прекрасным доказательством нашего тезиса о преувеличении тяжести второй ошибки Лемпа!
В заключение можно немного порассуждать о возможной судьбе нашего героя в духе ныне модной альтернативной истории. Итак, предположим, что он не погиб 9 мая 1941 года, а был спасен, взят в плен и дожил до конца войны. Что могло ожидать его в этом случае?
Вряд ли англичане простили бы Лемпу потопление “Атении”. Вина его в данном случае бесспорна, состав преступления налицо – нарушение правил ведения войны на море, преступление против человечности. Приговор военного трибунала, рангом, конечно, ниже Нюрнбергского, был практически предрешен: если не высшая мера, то уж длительный срок заключения был бы ему обеспечен. Кроме того, Лемпа наверняка вывели бы в Нюрнберге в качестве свидетеля, и он вынужден был бы давать показания против своих бывших начальников – Редера и Деница. Смерть избавила его от этой неприятной процедуры…
Николай Баженов Сергей Патянин
(статья опубликована в журнале "Флотомастер"№2 2002 год) Для оформления статьи использовались использовались материалы с сайтов uboat.net и mikekembele.com Ссылка №1 На “U 110” Лемп потопил 3 торговых судна общим тоннажем 10 056 брт, доведя свой общий счет до 19 судов (95 506 брт).
Ссылка №2 Любопытно, что ключи на май не были найдены ни на “U 110”, ни на захваченном двумя днями ранее траулере-метеоразведчике “Мюнхен”.
Ссылка №3 По данным Акселя Нистле, “U 110” затонула в 22:55 11 мая в точке с координатами 60°22’ с.ш., 33°12’ з.д.
Ссылка №4 Имеется и другая версия причины подозрений: англичане зачем-то вернули первому вахтенному офицеру “U 110” захваченные на борту списки для награждения Железным крестом 2 го класса.
Приложение
Успехи капитан-лейтенанта Ф.-Ю. Лемпа (по данным Кеннета Уинна)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 5
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
